Наконец-то дошли руки до давно сосканированного текста из Книги историка Данилевского "Русские Земли глазами современников и потомков 12-14 век". Уже давно пора пролить свет на еще один долгоиграющий, застарелый миф отравляющий Русское самосознание, не менее тлетворно чем в советское время "подвиг" Павлика Морозова. Это миф о "святом и благоверном" князе Александре Невском.
Итак слово Данилевскому.

Лекция 8
АЛЕКСАНДР НЕВСКИЙ: РУСЬ И ОРДА
ОБЪЕДИНИТЕЛЬ
Вторая половина жизни Александра обычно освещается — по крайней мере, в учебниках — крайне скудно. «Непосвященному» трудно составить конкретное представление о том, чем были заполнены последние двадцать лет прославленного князя. Обычно все сводится к тому, что он проводил внутреннюю и внешнюю политику, «соответствующую интересам объединения Руси». В чем же она состояла?
Начать придется с события, которое, на первый взгляд, кажется «проходным». В 1243 г. отец выдающегося князя-полководца, Ярослав Всеволодович стал первым русским князем, получившим от Батыя ярлык на великое княжение. Лаврентьевская летопись сообщает об этом событии крайне лапидарно:
«В лъто 6751. Великий князь Ярославъ поеха в Татары. к Батыеви, а сына своего Костянтина посла къ Канови. Батыи же почти Ярослава великого честью и мужи его, и отпусти, и рекъ ему: "Ярославе, буди ты стареи всем князем в Русском языце". Ярослав же възвратися в свою землю с великою честью»1.

Между тем, по своему значению для дальнейшей истории Северо-Восточной, а затем и Северо-Западной Руси оно имело едва ли не большее значение, чем само монгольское нашествие. Впервые князю было пожаловано право представлять интересы Орды в русских землях. Тем самым русский князь был включен в ордынскую систему жесткого вертикального подчинения, а министериальные тенденции в развитии русской государственности (и до того, как мы помним, хорошо укоренившиеся в северо-восточных землях) получили прекрасную питательную среду.
Вскоре, однако, Ярослав был вызван в столицу Монгольской империи, далекий Каракорум. Судя по всему, великий каан Гуюк, стоявший тогда у власти, хотел, чтобы в русских землях правил его ставленник, а не Батыя (что вполне понятно, если учесть давнюю вражду внуков Чингиса). Визит этот, как известно, закончился для Ярослава Всеволодовича трагически. В столице, по словам папского нунция Плано Карпини, он не получил (впрочем, как и присутствовавшие в ставке каана другие правители, подданные каану: сельджукский султан Килидж-Арслан IV, царь Грузии Давид V и брат царя Малой Армении Хетума I, Самбат) «никакого должного почета». После одного из обедов, дававшихся матерью Гуюка, великой ханшей Туракиной, русский князь заболел и 30 сентября скончался:
«В то же время умер Ярослав, бывший великим князем в некоей части Руссии, которая называется Суздаль. Он только что был приглашен к матери императора, которая как бы в знак почета дала ему есть и пить из собственной руки; и он вернулся в свое помещение, тотчас же занедужил и умер спустя семь дней, и все тело его удивительным образом посинело. Поэтому все верили, что его там опоили, чтобы свободнее и окончательнее завладеть его землею. И доказательством этому служит то, что мать императора без ведома бывших там его людей поспешно отправила гонца в Руссию к его сыну Александру, чтобы тот явился к ней, так как она хочет подарить ему землю отца. Тот не пожелал поехать, а остался, и тем временем она посылала грамоты, чтобы он явился для получения земли своего отца. Однако все верили, что, если он явится, она умертвит его или даже подвергнет вечному плену».

Как бы то ни было, в 1247 г. старшие сыновья Ярослава — Александр и Андрей отправились в сердце монгольских степей. К моменту их прибытия в ставке монгольских ханов произошли перемены. Гуюк умер, и власть перешла к его вдове Огуль-Гамиш (1248— 1252). По ее решению, ярлык на великое княжение был передан Андрею, а Александр, у которого — как и у отца — были налажены отношения с Батыем и Сартаком, получил в управление Киев, в котором, по свидетельству того же Плано Карпини, после нашествия осталось не более двухсот домов:
«Этот город был весьма большой и очень многолюдный, а теперь он сведен почти ни на что: едва существует там двести домов, а людей тех держат они [монголы] в самом тяжелом рабстве»3.
В 1249 г. братья вернулись на Русь. Александр миновал разорен¬ный Киев и сразу поехал в Новгород:
«В л'ъто 6757... Приеха Олександръ и Андреи от Кановичь. И приказаша Олексдндрови Кыевъ и всю Русьскую землю, а Андреи седе в Володимере на столе»4 .

Это сообщение Лаврентьевской летописи как бы продолжает Новгородская первая:
«В лъто 6758. Приеха князь OЛЕКСАНДРЪ ИЗ Орды, и бысть РАДОСТЬ велика в Новегороде»5.